Бэтмен не против Брежнева

Напоминаем, что Фотоателье «За рубежом» теперь и в «Телеграме». Подписаться можно вот здесь.

Период «развито́го социализма» в истории СССР (с момента прихода к власти Брежнева до перестройки) часто увязывают с нефтяным бумом семидесятых годов, позволившим советской экономике обрасти приличной жировой прослойкой, что, в свою очередь, отразилось на определённом повышении качества жизни граждан относительно всех предыдущих десятилетий. При этом не произошло какого-то рывка в модернизации хозяйственной, общественной и политической жизни страны, а преклонный возраст и слабое здоровье высших руководителей усугубляло ощущение стагнации. Короче говоря, всё как-то куда-то ехало, хотя и сильно скрипело (подробности этой модели оставим экономистам и бабушкам, им виднее). Тем не менее факт, что многим и в наше время период, прозванный «застоем», кажется самым успешным и стабильным отрезком в советской истории (по крайней мере, до Афганистана). Академик Сахаров, один из создателей первой советской водородной бомбы, а в ту пору диссидент, в своей статье 1977 года «Тревога и надежда» признавал наличие относительного материального благополучия брежневской эпохи, но именно тогда, по его мнению, расцвело пышным цветом кумовство, блат и безразличие («стену лбом не прошибёшь») во всех сферах жизни. На фоне дефицита когнитивной гибкости [позднего и больного] Леонида Ильича, не выпускавшего из рук бумажку с написанным для него текстом, набирал обороты и фольклор: анекдоты о Генеральном секретаре лились рекой, как и подорожавшая на «добавочный 3-62» (Л. Гайдай) водка:

«Олимпиада-80 в Москве. Брежнев выступает. Он достает очки, бумажку и читает:
— О! О! О! О! О!
К нему подходит ассистент и говорит:
— Это Олимпийские кольца, текст ниже!».

Очевидно, на политический портрет Брежнева, как малообразованного, отлынивающего от работы бюрократа с плохой дикцией, сильно повлияли публицистическая литература, кино и те самые анекдоты. А откуда ещё этому портрету в виде, например, отрешённо махающего рукой на параде (в том числе собственному проплывающему на гигантском транспаранте изображению) старика было взяться? Всё, что тогда писалось официально, в том числе три книги мемуаров о жизни Леонида Ильича, выводилось руками профессиональных журналистов. На этот случай тоже был анекдот:

«Леонид Ильич говорит дома супруге Виктории Петровне: "Все хвалят мою трилогию, может, мне тоже прочитать?"».



Эта фотография 1973 года, выполненная кем-то из сотрудников офиса президента США Ричарда Никсона, больше напоминает эпизод комедии «Иван Васильевич меняет профессию», когда шведский посол разглядывает невиданное чудо – авторучку-перевёртыш, подаренную ему Жоржем Милославским. Сам фильм вышел на экраны тогда же, когда проходили эти важные американо-советские переговоры (в 1972-м Никсон побывал в Москве, год спустя пришла очередь Брежнева гостить в Вашингтоне), и случились подписания договоров о сокращении стратегических наступательных вооружениях (СНВ) и системах ПРО. К слову, ручка-перевёртыш, которую персонаж Куравлёва прихватил в квартире врача-рвача Шпака, была диковинкой не только для шведа и древней Москвы, но и для СССР 1973 года (канал «Капелька ностальгии» на «Дзене» пишет, что производились такие в ГДР и привозили их из заграничных командировок). На этом все ручки и Никсона оставим в покое, американскому президенту в том году было не до шуток, поскольку визит советского генсека пришёлся аккурат на Уотергейтский скандал (скоро последует отставка, и в следующий раз Ричард Никсон заявит о себе широкой аудитории только в виде говорящей головы из «Футурамы»).

Так вот, про Брежнева. Автор не жил в 1970-е (впрочем, это не аргумент: тогда многие не жили), поэтому, чтобы не спекулировать одними анекдотами, обращаемся к зафиксированным воспоминаниям о Леониде Ильиче с разных сторон: западных коллег, советских партийных деятелей и рабочих записей самого Брежнева (вёл самостоятельно).


БРЕЖНЕВ СНАРУЖИ


Вилли Брандт, канцлер ФРГ (отрывок из мемуаров «Воспоминания»):

«Первое впечатление, которое произвёл на меня в своём мрачноватом кремлёвском кабинете Брежнев, было утомительным. Да и как могло быть иначе, если тебе в течение почти двух часов зачитывают какой-то текст? За первым чтением после моих реплик последовало второе, а отреагировать на «второе выступление» у меня почти не осталось времени, хотя в нашем распоряжении имелось четыре часа. <...> Пока его не начинало явно мучить ухудшившееся здоровье, коренастый Брежнев казался – если ему не нужно было читать по бумажке – здравствующим и даже непоседливым человеком. Ему доставляло огромное удовольствие слушать и рассказывать анекдоты. Он проявлял любопытство к руководителям других стран. «Вы ведь знакомы с Никсоном. Он действительно хочет мира?» Или в июне 1981 года по пути на аэродром он спросил: «Как мне расценивать Миттерана?».

Генри Киссинджер, госсекретарь США (расшифровка видеоинтервью к фильму о советско-американских отношениях, фрагмент опубликован в «Огоньке» № 44 (4823)):

«Я сознаюсь, что мне нравился Брежнев. Мне казалось, что, во всяком случае, до инсульта он был такой жизнерадостный человек, приятный».

<...>

«У него [Брежнева] была одна черта, которая меня обескураживала. Мы обычно встречались в его кабинете. Он говорил что-то, а потом не сидел, ожидая перевода, а отходил, звонил куда-то в другом конце комнаты. А когда переводчик заканчивал и я начинал говорить, он всё ещё где-то шлялся... Я говорил, а он ходил, и когда я договаривал, он приходил и слушал переводчика...»


БРЕЖНЕВ ИЗНУТРИ


Анатолий Черняев, в семидесятые зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (из опубликованных дневников «Советская политика 1972-1991 гг. Взгляд изнутри»).

14 января 1978 г.:

«Леонид Ильич, по-моему, в полном маразме. За месяц с лишним его показали в натуре один раз: награждал Суслова, Демичева, Рашидова и др. Вид полного распада. Тем не менее на Западе объявлено, что в феврале он будет наконец с визитом в ФРГ, и здесь начинается шевеление с бумагами... Но что это будет, если состоится... Если год назад во Франции уже все заметили, что он "не того!"».

8 мая 1978 г.:

«Ездил-таки в ФРГ среди сопровождающих Брежнева. Александров и Блатов имитировали на всём протяжении переговоров, что это именно он, Брежнев, эти переговоры ведёт, хотя иногда им для этого приходилось довольно неловко, на глазах у немцев, на ходу править памятку, которую мог только зачитывать (да и то коряво) Генеральный. Это был ещё один предметный для меня показатель того, что Леонид Ильич, мягко выражаясь, плохо ориентируется в том, что он говорит и что вообще происходит в каждый данный момент.

<...> 

Шмидт (канцлер ФРГ на тот период. – Прим. авт.) не показал, что он всё видит и понимает, что Брежнев лишь большая фигура, которая движется по инерции в правильном направлении, хорошо программируемом помощниками и Громыко. Брежнев произнёс "памятку"... из трёх фраз, ни одна их них не была закончена (забывал концы), а завершить "выступление" вообще не смог, развёл руками. Это видели и в Москве – по телевизору! Потом улетели в Гамбург. "Боинг-707"».

3 сентября 1978 г.:

«Кто мы при Брежневе? Об этом долго думал в Юрмале. Попробую сформулировать. Так вот: я, Загладин и Ко – аппаратчики эпохи Хрущёва-Брежнева, т. е. люди, которые не в состоянии придумать никаких новых идей. Идеи Хрущева оказались иллюзиями или прожектами. А при Брежневе вообще никаких идей, всего лишь приспособление, медленное и с натугой, к меняющейся действительности, внутренней и внешней. Впрочем, в этом, может быть, высшая мудрость для столь неопределенного периода, который даже не назовёшь переходным. Наше общество не беременно чем-то новым, даже и зачатия не произошло. Мы едва-едва решаем текущие проблемы. А жизнь развивается в глубину, а не вдаль».

Александр Яковлев, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Канаде (из мемуаров «Омут памяти»):

«В первые годы Брежнев был достаточно активен. Иногда сердился по поводу разных безобразий, разгильдяйства, но без особого вдохновения. Последствий от его воркотни тоже не наблюдалось. Даже поговаривал о реформах. Умел выслушивать разные точки зрения. Но постепенно всё это ему надоело. Страна поплыла по течению. Многих это устраивало. В восторге были военные: Брежнев не жалел денег на оружие.

<...>
 
Уже будучи в Канаде, я внимательно наблюдал за сотворением очередного фарса. Снова загрохотали барабаны. Быстро нашлись и люди, готовые подхалимничать, лгать и лицемерить. Из Брежнева, умевшего только расписываться, сделали выдающегося писателя, ему дали Ленинскую премию в области литературы. Книги изучались в системе партийной учебы. Хвалили наперебой. В Казахстане создали по книге, кажется о Малой земле, ораторию. В Малом театре шла пьеса по брежневской автобиографии. Заведующий отделом пропаганды ЦК Тяжельников отыскал в довоенной заводской малотиражке заметку о молодом Брежневе и под громкие аплодисменты зачитал её на съезде партии. Первый секретарь Краснодарского крайкома Медунов говорил о том, что народная любовь к Брежневу "неисчерпаема", что он "с гениальной ясностью раскрыл" и т. д. Так говорили и другие руководители. Лавина бреда катилась по стране. Как будто все посходили с ума».


БРЕЖНЕВ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА


Разбиравшие опубликованный трёхтомник рабочих записей Леонида Брежнева историки Виктор Дённингхаус и Андрей Савин обращают внимание, что заметки весьма специфичны: это массив разрозненных, отрывочных и коротких напоминалок самому себе. Зачастую это обрывки мыслей генсека, которые с трудом поддаются дешифровке (написаны от руки). Фотоателье «За рубежом» предлагает ознакомиться с некоторыми из таких в хронологии.

12.05.1972 г.
«8 ч[асов] утра. Приморский край — Владивосток — Ломакин Виктор Павлович: Тяжёлая весна — не было зяби, стоит сухая погода. Отстают по молоку. Настроение народа хорошее [...] т. Гапуров — Туркмения: Хлопок хороший. Были сильные дожди. Потеряли 10 % овец за зиму. Настроение хорошее».

16.03.1973 г.
«Много сложного — приходится думать и сидеть».

05.04.1976 г.
«Михаил Евстафиевич — прислал синюю рубашку с пуговочками до низу — но не шерстяная».

12.01.1977 г.
«Черненко К. У. — поблагодарил [его] за сувенир — кастрюли — делает их Пермь. Шубка-курточка прислал [...] генсек Аргентины».

21.07.1977 г.
«Говорил с Абрасимовым П. А. [...] попросил — ГДР-ский фен».

14.05.1979 г.
«Передал Цуканову 17.000 руб. для вклада в сберкассе. Завещал на В. П. [Викторию Петровну]».

18.03.1982 г.
«Принял награду от Лаосца».

Не секрет, что большинство важных политических решений в брежневскую эпоху принимало Политбюро. Существует такая версия, что Андропов, Громыко и ко не давали Леониду Ильичу спокойно уйти на пенсию по здоровью из-за страха потерять власть и вытекающие из неё преференции, а так вроде бы сохранялся статус-кво, где каждый был главным и можно было безопасно рулить генсеком и страной, стимулируя того очередным орденом, заграничным подарком или восторженной статьёй.

«Брежнев лежал на пляже. К нему подбежала собака и лизнула в зад. Брежнев, не поворачиваясь: — Ну, это уже слишком, товарищи…»

Современный спектакль московского театра на Бронной «Бэтмен против Брежнева» тоже придерживается версии, что поздний советский генсек был заложником родной системы, а заодно формулирует встречную идею о том, почему брежневская эпоха популярна даже после его смерти. В дом скромного редакционного сотрудника, писателя Толи Дудочкина, подрабатывающего ночью советским Бэтменом, случайно попадает заблудившийся Леонид Ильич. Там он влюбляется в его тёщу, Клавдию Георгиевну. «Решено, Лёня, будешь жить у нас!» — говорит она, и рождается альтернативная история, в которой официальный Брежнев умер, но на самом деле живёт в квартире Дудочкиных.

---

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

Пик Исмоила Сомони – высочайшая вершина Таджикистана, ранее известная как пик Коммунизма, самая высокая точка Советского Союза.

---

Автор: Иван Захаренко